Предательство Борна - Страница 144

144

Отодвинув досье Пентагона, Старик раскрыл свое собственное.

– Я займусь утечкой, если она действительно имеет место, – сказал он. Вполне вероятно, эти болваны наткнулись на тайные переговоры «Тифона» с одним из глубоко законспирированных агентов за границей. Естественно, ведомство Мартина не пользуется обычными каналами ЦРУ. – Ну а вы займитесь министром обороны.

– Прошу прощения? – Впервые за время встречи Лаваль был в замешательстве.

– Помните, я уже говорил про грузовик, который пытался сбить Анну Хельд.

– Если честно, министр Хэллидей поделился со мной своими подозрениями о том, что именно Анна Хельд является предателем…

Принесли закуску: огромных розовых креветок, плавающих в кроваво-красном соусе.

Прежде чем Лаваль успел взять крошечную вилку, директор ЦРУ протянул ему один лист из папки, подготовленной Мартином Линдросом.

– Грузовиком, едва не сбившим Анну, управлял покойный Джон Мюэллер. – Он выждал паузу. – Вы были знакомы с Мюэллером, Лютер, не пытайтесь утверждать обратное. Он работал в Управлении внутренней безопасности, однако выучку прошел в АНБ. И Мюэллер знал Мэттью Лернера. Больше того, они вместе пьянствовали и шатались по шлюхам. И оба они были на побегушках у Хэллидея.

– У вас есть доказательства? – в открытую спросил Лаваль.

Старик был готов к этому вопросу.

– Вы прекрасно знаете, что нет. Но у меня достаточно косвенных улик, чтобы начать расследование. Анонимные переводы крупных сумм на банковский счет Мюэллера, новенький «Ламборджини», который никак не мог позволить себе Лернер, поездки в Лас-Вегас, где оба сорили деньгами. Заносчивость порождает глупость; эта аксиома стара как мир. – Он забрал листок. – Уверяю вас, как только расследование дойдет до сената, будут закинуты сети, в которые попадется не только Хэллидей, но и его ближайшее окружение. – Старик сложил руки. – Если честно, лично мне такой грандиозный скандал не нужен. Он будет лишь на руку нашим врагам за границей. – Он подцепил креветку. – Однако на этот раз министр зашел слишком далеко. Он считает, что ему дозволено все, в том числе санкционировать убийство сотрудника государственного ведомства. – Директор ЦРУ помолчал, позволяя своему собеседнику впитать смысл его слов. Поймав взгляд главы военной разведки, Старик закончил: – Я четко обозначил свою позицию. Такого откровенно противозаконного действия я допустить не могу. Как, полагаю, и вы.

Мута ибн Азиз задумчиво смотрел сквозь толстое стекло иллюминатора на иссиня-черное ночное небо. Внизу простиралась безмятежная гладь Каспийского моря, которую время от времени заслоняли узкие полоски облаков цвета чайкиного крыла.

Он обитает в самом дальнем, самом темном уголке «Дуджи», выполняет унизительные задачи мальчишки-рассыльного, в то время как его брат купается в лучах расположения Фади. И все это из-за того одного-единственного мгновения в Одессе, из-за лжи, сказанной Фади и Кариму аль-Джамилю, – из-за того, что Аббуд запретил говорить правду. Тогда Аббуд сказал, что нужно молчать ради Фади, но сейчас, оглядываясь назад, Мута приходил к выводу, что это была лишь еще одна ложь, сказанная его братом. Аббуд настоял на том, чтобы скрыть правду о гибели Сары ибн Ашеф, исходя из своих собственных корыстных побуждений, ради укрепления своей власти в «Дудже».

Увидев показавшееся вдалеке темное пятно земли, Мута встал и взглянул на часы. Все идет строго по графику. Он потянулся, разминая затекшие члены. Его мысли вернулись к человеку, управляющему самолетом. Мута знал, что это не Уолтер Дарвин, его пилот; выходя из леса, незнакомец не подал условный знак. Кто же это в таком случае? Несомненно, агент ЦРУ; скорее всего, сам Джейсон Борн. Но ведь всего три часа назад Мута получил сообщение о том, что Джейсон Борн погиб: есть свидетель, который видел это своими собственными глазами, и электронный маячок теперь покоится на дне Черного моря.

Но что, если очевидец солгал? Что, если Борн, обнаружив маячок, выбросил его в море? Кто еще может сидеть за штурвалом самолета, как не Джейсон Борн, Хамелеон?

Мута ибн Азиз прошел в кабину. Все внимание летчика было сосредоточено на показаниях многочисленных приборов.

– Мы входим в воздушное пространство Ирана, – сказал Мута. – Вот код, который ты должен будешь назвать.

Борн кивнул.

Расставив пошире ноги, не отрывая взгляда от затылка пилота, Мута достал пистолет Коровина.

– Называй код.

Не обращая на него внимания, Борн вел самолет в глубь воздушного пространства Ирана.

Шагнув вперед, Мута ибн Азиз приставил дуло «Коровина» ему к затылку.

– Немедленно назови код.

– А что будет в противном случае? – спросил Борн. – Ты меня пристрелишь? А ты умеешь управлять «Совереном»?

Разумеется, Мута этого не умел, почему он и поднялся на борт самолета вместе со лжепилотом. В этот момент заквакало радио.

Обезличенный электроникой голос произнес на фарси:

– Салям алейкум. Эсметан чи эст?

Борн взял микрофон.

– Алейкум ас-салям, – ответил он.

– Эсметан чи эст? – повторил голос. «Кто вы такой?»

– Ты что, с ума сошел? – воскликнул Мута. – Немедленно назови код!

– Эсметан чи эст! – снова послышался голос. Теперь это уже был не вопрос. – Эсметан чи эст! – Это был приказ.

– Проклятие, назови код! – Мута ибн Азиз затрясся от ярости и ужаса. – Иначе нас собьют к чертовой матери!

Глава 31

Неожиданно Борн заложил такой крутой вираж влево, что Мута ибн Азиз, не удержавшись на ногах, пролетел через всю кабину и ударился о переборку. Он попытался было подняться, но Борн пустил «Соверен» в пике, одновременно поворачивая вправо. Мута ибн Азиз скользнул назад и врезался затылком в угол двери.

144